Архив новостей

 Русская делегация, однако, решила не напрягаться перед финалом и отправилась вчера на пикник жарить молочного теленка и загорать на балканском солнышке.

Тем временем в предсказаниях нет недостатка и разнообразия. Ани Лорак на пресс-конференции после второго полуфинала на вопрос: “Считаете ли вы, что в этом зале сидит будущий победитель?” — уверенно ответила “да”, а это был тот зал (и полуфинал), в котором как раз Билана не было. Греки, помогающие и Украине и России, тем не менее, задумчиво закатив глаза, вдруг сказали: “Как бы нам на следующий год не отправиться всем в Португалию”.

Ани Лорак

Выступление во втором полуфинале португалки Вани Фернандеш с нежнейшей балладой “Senhora Do Mar” и впрямь было встречено шквалом аплодисментов. Ее ставки резко пошли в гору. Хотя недобрые люди тут же нашли в ее песне ворованные мелодии из Army Of Lovers и каких-то старых фильмов.

Не унывает и израильтянин Боаз, для которого песню “The Fire In Your Eyes” (“Огонь в твоих глазах”) написала легендарная Дана Интернешнл. Поп-дива лично приезжала в Белград поддержать своего “пастушка” (Боаз раньше пас овец в Йемене). Его акции тоже пошли вверх.

Филипп Киркоров от всей суматохи, кажется, совсем устал. Он был очень недоволен телевизионной съемкой своей подопечной Ани Лорак и признался “МК”, что “решил окончательно завязать с “Евровидением”. “Все, хватит, я устал, больше на “Евровидение” ни ногой!” — в сердцах сказал Фил. Хотя другие решили, что он так сказал, потому что уверен в победе Лорак и после этого ему действительно на “Евровидении” и делать уже нечего.

С другой стороны, большой прилив нежности вызвала у публики после своего выступления в полуфинале Диана Гурцкая. Ее московская команда, в которую входят и композитор Ким Брейтбург, и поэт Карен Кавалерян, радовалась первому успеху как дети и жалели не прошедшего в финал Руслана Алехно. У них тоже есть свои прогнозы.

— Я доволен результатами полуфинала, - рассказывает "МК" композитор. - Во-первых, я очень хорошо отношусь к Диане. В прошлом году была попытка устроить ее выезд на “Евровидение” от Белоруссии. И хорошо, что не получилось. Ее участие от Грузии выглядит более естественно — она все-таки там родилась. Во-вторых, я рад, что усилия, затраты, переживания хотя бы отчасти оправдались нынешним результатом. Говорю “отчасти”, потому что впереди еще главное испытание финалом.

Диана Гурцкая

— Вы прорывались на “Европесню” по многим фронтам. Наконец “линия Мажино” пала...

— Я не такой чемпион, как поэт Карен Кавалерян, по части создания произведений для “Евровидения”, но кое-какие заслуги есть. Номинирован я был неоднократно. Несколько раз наши ребята, выпускники телеконкурса “Народный артист” Александр Панайотов и Алексей Чумаков, участвовали в отборочных турах и каждый раз были вторыми. В данном случае не столько я выбрал Диану, сколько она меня. Ее брат и продюсер Роберт Гурцкая обратился с предложением написать песню. Они считали, что с моими песнями можно выступать и побеждать на “Евровидении”.

— Сильно волновались на полуфинале?

— Очень. Причем я волновался вдвойне. И за Диану, и за Руслана Алехно, поскольку он мой ученик и работает в Москве в нашем продюсерском центре. Но, к сожалению, по ряду причин мы были отодвинуты от процесса подготовки Руслана к “Евровидению”. Работу над его номером целиком взяло на себя белорусское телевидение. Я и раньше говорил, что их концепция, на мой взгляд, была абсолютно неверной — и аранжировка, и подача материала. Изначально “Hasta La Vista” была поп-песней, а приобрела в итоге гротескный характер. Из Руслана попытались зачем-то сделать другого человека, каким он не является. Я знаю его очень близко, знаю его качества. Этот псевдорок никак не соответствовал его лиризму, простоте, душевности, органике. В этом причина его неудачного выступления и соответствующего результата.

— Думаю, это было не ехидство, а ирония. С 2002 года было шесть песен для пяти стран. Начинали с “Nothern Girl” для группы “Премьер-Министр” (“Евровидение” в Таллине). В этом году у меня тексты для Дианы и для Ани Лорак (“Shady Lady”). Песня “Peace Will Come” нравится мне больше всего из того, что я написал для “Евровидения”. Она настоящая, она честная.

— А “Shady Lady”, выходит, нечестная?

— Там другая задача стояла. Там — просто хитовая история поп-дивы. “I Will Survive”, версия 549…

— Получается, ты работаешь на два фронта — и нашим, и вашим? Они же конкурирующие артисты.

— У них командный вид спорта, а у меня — личный. Я как-то сросся с этим конкурсом, и у меня есть маниакальное желание — даже покруче, чем у Филиппа Киркорова, — его выиграть. И закончить, наконец, этот затянувшийся роман.

— С Киркоровым?!

— Нет, с “Евровидением”. Первый проект я ведь делал задолго до “Евровидения” с “Парком Горького”. И когда первая их пластинка попала в сотню Billboard — вот это для меня было круто. Другие совсем игры! А “Евровидение” — все-таки это забава. Мне не нравится этот конкурс вообще. Песни с него не становятся настоящими хитами, как был тот же “Fortress” у “Парка Горького”.

— Разве “Never Let You Go” для Билана на “Евровидении-2006” или “Work Your Magic” для Колдуна в прошлом году не стали европейскими хитами?

— Нет. Дело не в том, сколько и в каких странах это крутили. Я сужу по роялти (гонорарам). А это было раз в десять меньше, чем “Fortress”. Анекдотичные суммы.

— А что думаешь о нынешней песне Билана, сочиненной им в соавторстве с Джимом Бинзом?

— Текст без выдумки написан. В этом его слабость. Нет искры. Хотя очень профессионально.

— А скрипач-виртуоз Эдвин Мартон сказал, что “Shady Lady” забудут через три недели, а “Believe” Билана и через 20 лет будут крутить на радио, что это — настоящее искусство.

— Нет, через 20 лет ее, конечно, не будут крутить, потому что каждый год таких песен, как “Believe”, появляется примерно 2000 в Лос-Анджелесе и 3000 в Нью-Йорке. А что касается “Shady Lady” — да, это однодневка. Но она и должна выиграть в один день.

— Выиграет?

— Да.

— Посмотрим! И удачи!